Наконец, в тот же день «испорченной обедни» Комитет спортивных советников Национального олимпийского комитета США подавляющим большинством голосов (30 против 12) высказался против идеи бойкота летних Олимпийских игр в Москве, которую упорно продолжали муссировать рекордсмены скольжения по льду «холодной войны».

А теперь вернемся в затихший и опустевший Лейк — Плэсид. Побродив по главной улице олимпийской столицы, уже получившей приставку «экс», мы позволили себе роскошь, которая была нам не по карману все эти две недели, — вошли в первый попавшийся на пути ресторанчик под названием «Руте дайнер». Здесь вновь вступило в силу «доолимпийское» меню. Кроме нас, в трактире сидело несколько человек. По журналистским жетонам,

Болтавшимся на их груди, мы узнали сотрудников телевизионной компании Эй Би Си.

— Гуляли до четырех утра в «Хилтоне», отмечая закрытие Олимпиады. А сейчас, что называется, догуливаем, — ввел нас в «курс дела» один из них.

— Везет же людям! А мы вот всю ночь провели в трудах, сначала писали в нашем шалаше — «Хемлоке» заключительную корреспонденцию, а затем более часа «прокрикивали» ее в Москву, дрожа у телефона, над которым уже нависла угроза демонтажа.

Телевизионщик усмехнулся:

— Ладно прибедняться, потому что после нашего блиц-крига в спорте вы всегда ухитряетесь брать реванш, — сказал он.

Официант принес счет.

— С вас десять долларов, — сказал он. А затем, вздохнув с видимым сожалением, добавил: — А вот еще вчера вам бы пришлось заплатить сорок долларов. Порция шницеля стоила у нас двадцать долларов.

Телевизионщик, услышав ламентации официанта, поднял бокал и провозгласил несколько неожиданный тост:

— За фальшивомонетчиков.

— Это почему же? — осведомились мы.

— Они наводняли Лейк-Плэсид фальшивыми двадцатидолларовыми купюрами. Да блажен вор, укравший у вора!

Все рассмеялись, даже официант.

— Мы не грабили. Мы просто действовали по курсу дня, как на бирже, — вступился официант за свой бизнес.

— А вы знаете, сколько получает по курсу дня за свои пять золотых медалей Эрик Хайден? — спросил телевизионщик и, не дожидаясь ответа, стал что-то подсчитывать, набрасывая вереницы цифр на бумажную салфетку.

— Так вот, — сказал он, подводя черту и поднимая голову. — В каждой медали — шесть граммов золота и десять с чем-то унций серебра. По курсу дня это составит шестьсот тридцать долларов за золото и тысяча шестьсот шестьдесят долларов за серебро.