Позавчера в Ростове был сильный дождь. Я только что рассталась с чудесной парой…
Альбина и Олег. Славные, живые, честные и, что немаловажно, решительные люди. Сегодня они уехали за границу, чтобы подзаработать — на что? — на покупку дома и обустройство в Индрапрастхе 🙂 Вот так-то, клин клином… Это я про цивилизацию 🙂

Так вот, только мы с ними расстались, облив друг друга слезами и обменявшись наитеплейшими пожеланиями, только они отъехали на автобусе, а я немного отошла от остановки, как поднялся ветер. Он усиливался с каждой минутой и уже не оставлял сомнений в своих намерениях. Взглянув на небо, я увидела красивейшие, темные, жемчужно-синие грозовые тучи, из которых уже падали первые тяжелые капли. Пошла скорее, надеясь успеть-таки до остановки и впрыгнуть в маршрутку. Но не тут-то было: не успела я пройти и квартала, как полил crescendo дождь. В это время я проходила мимо поликлиники и, недолго думая, заскочила в ее вестибюль. Я была там первой, кто спасался от грозы. В течение следующих десяти минут в этот вестибюль, как в сказочную рукавичку, напрыгало множество людей, и тут пошел град. Возникло ощущение, что город подвергается чистке, да не просто, а с абразивным порошком. Ветер буквально бил дождем здания, людей — как в посудомоечной машине, наверное 🙂 Град был мелкий, не больше ногтя мизинца, и это еще больше придавало всему происходящему сходство с чисткой.

Все, кто были внутри, испытывали самые приятные чувства — такой теплоты и радости, которая бывает при коллективно переживаемых испытаниях, только небольших. Люди улыбались друг другу и вновь прибывшим, подвигались, чтобы дать место тем, кто влетал в улицы, перебрасывались веселыми замечаниями. Очень было приятно. Минут через десять ветер как-то сразу стих, ливень стал слабеть, и радость тоже ослабела, и открытость куда-то делась. Все надели свои привычные маски «я-очень-серьезный-человек-отстаньте-все-от-меня-а-то-как-дам-больно» и начали молча расходиться. И я тоже стала расходиться. Шла по улицам, превратившимся в небольшие реки, смотрела на людей… Некоторые из них еще сохраняли то, «стихийное» настроение. Они снимали обувь и шли босиком. Но и с их лиц стремительно сходило детское выражение радости и простоты.

Сев в автобус, я задумалась, почему во время дождя все были добры и веселы, а как только дождь прекратился, все опять стали как всегда — задерганные люди, пытающиеся соревноваться в «крутости»… И почему преданные и крестьяне в деревне почти всегда пребывают в настроении или состоянии, приближенном к тому, «стихийному»?

Кажется, я догадалась. Вся песня в том, что люди города пребывают в сознании собственного величия. И немудрено, ведь их окружают произведения их собственного жалкого «творчества», к которому сами они относятся, впрочем, со всей серьезностью — дома, машины, компьютеры и прочая. И только когда они сталкиваются со стихией, они на несколько минут оказываются выброшенными из этого полубезумного состояния и осознают собственный масштаб. Ну, наверное, с осознанием я хватила 🙂 Ничего они не осознают. Не успевают. Просто чувствуют. И это делает их смиреннее. Поэтому они приоткрываются для нормальных человеческих чувств — сострадания, веселья, доверия и т.д.
А жители деревни постоянно живут среди стихий, они гораздо глубже понимают (или опять же чувствуют) свой масштаб, поэтому гораздо больше времени проводят в этом смиренном состоянии. Кстати, это выглядит как мудрость, даже при недостатке «книжной премудрости»…

Ну, а преданные, те именно осознают, где? они, и где? Творец всех стихий и вообще всего, поэтому они почти постоянно находятся в этом состоянии, что и замечают, чувствуют все, кто посещает религиозные общины. (Я говорю об общинах, а не о религиозных «офисах», сиречь, церковных и прочих храмовых зданиях :-))
Вывод простой: хочу домой, в деревню.
Требуется обеспечить долговременное хранение продуктов питания? Здесь вам помогут озонаторы, работа которых помогает уничтожать плесень и насекомых. Примите это к сведению.